Мальчик со шпагой - Страница 29

К оглавлению

И сейчас, чтобы новичок не застеснялся, Серёжа подошел и спокойно, будто между прочим, спросил:

– Записываться пришёл?

Мальчик на секунду вскинул синие глаза и выдохнул:

– Да…

– А почему не заходишь?

Новичок посмотрел на дверь спортзала.

– У меня там мама.

– А она согласна, чтобы ты записался?

Мальчик кивнул.

– Ну тогда все в порядке, – ободряюще сказал Серёжа и шагнул в зал.

Олег беседовал с женщиной. Он был, как всегда, ярок и великолепен: в малиновых спортивных брюках с белыми лампасами, в оранжевой футболке. Он словно светился на фоне темной стены. Женщина была невысокая, худая, с таким же острым носиком, как у мальчишки. Она беспокойно вертела в руках сумочку. В маленьком спортзале не было никакой мебели, кроме шкафа и узких низеньких скамеечек вдоль стен, поэтому Олег и мать новичка разговаривали стоя.

– Здрасте, – сказал Серёжа.

– Добрый день, – откликнулся Олег. – Сделай одолжение, размонтируй две рапиры, они слева в пирамиде. Эти пираты-барабанщики вчера опять сломали два клинка.

– Сделать им деревянные, пусть машут сколько влезет. А то не напасешься клинков, – сказал Серёжа.

– Это мысль, – усмехнулся Олег. И повернулся к собеседнице: – Извините, я отвлекся… Значит, Мите одиннадцать лет?

– Да, двенадцатый. Он только выглядит помладше. Видите, и я маленькая, и отец был невысокий… Но дело не в том, что он маленький, а в том, что слишком уж тихий. Знаете, я сама была отчаянной девчонкой, честное слово. А на него смотрю и удивляюсь. Ведь мальчишка же он, а не девочка. Другие матери сладить не могут со своими сыновьями, а я вот, не поверите, мечтаю даже: ну хотя бы подрался с кем-нибудь!

– Обижают его? – негромко спросил Олег.

– Нет… не обижают. Но, знаете, как-то не принимают всерьез. Если на дворе футбольная игра, он в сторонке. Если крепость строят, он опять где-то сидит и смотрит…

Она улыбнулась, нерешительно посмотрела на Серёжу и вполголоса призналась:

– Мужского воспитания, конечно, не хватает.

"Чепуха, – думал Серёжа, развинчивая рукоять рапиры. – У Володьки Огонькова тоже нет отца, а он сам кого хочешь воспитает по-мужски. Это уж от характера зависит".

– Меня тревожит одно обстоятельство, – сказал Олег. – Наши ребята занимаются с лета, они многому уже научились. Вашему сыну придется их догонять. Заниматься старательно, больше, чем другим…

– Он будет! Он так мечтает о клубе.

– Да, я понимаю, – осторожно продолжал Олег. – Хорошо, что мечтает. Но… вы знаете, когда мальчишка не ходит ни в кружок, ни в секцию, ни в клуб, а в школе учится так себе, это, в общем-то, дело привычное. Но стоит ему записаться и в эти же дни, упаси господи, получить двойку, как родители сразу делают вывод: клуб тебя отвлекает от школы.

– Да не будет его клуб отвлекать, – поспешно возразила Митина мама. – Он дома над уроками все равно больше часа не сидит. Или кораблики клеит, или книжки читает… Значит, запишете Митю?

Олег улыбнулся:

– Я сам не записываю, это совет капитанов решает. Но я думаю, совет не будет возражать. Что могут иметь капитаны "Эспады" против пятиклассника Мити Кольцова?.. Но я должен одно сказать, Ольга Васильевна: у нас не спортивная секция, а простой дворовой клуб. Мы не готовим спортсменов разрядников, и вряд ли кто-нибудь из наших ребят станет участником Олимпийских игр или хотя бы чемпионом города. Мы занимаемся разными делами, и фехтование у нас просто для общего развития.

– Я понимаю. Не в чемпионстве дело…

– Ну и прекрасно… Сергей, позови, пожалуйста, из коридора человека Митю Кольцова, который, наверно, с трепетом ждет решения своей судьбы.

– Не ждет он с трепетом, – откликнулся Серёжа. – Я ему уже сказал, что примут.

Митина мама с благодарностью посмотрела на него. Серёжа приоткрыл дверь и кивнул Мите:

– Входи.

Митина мама ушла, и они остались втроем. Ребята еще не начали собираться. Митя стоял у дверей и, стесняясь, оглядывал разрисованные стены.

– Слушайте, поручик, у меня к вам просьба, – сказал Олег Серёже.

– Да, мой генерал, – в том же тоне откликнулся Серёжа.

– С меня райком спрашивает план работы. Если завтра не сдам, повлекут в геенну огненную. Пока у нас тихо, я поработаю в кают-компании, а ты займись с новичком.

– Я? – растерялся Серёжа.

– Ну да. А что?

– Но я же… – начал Серёжа и наткнулся на требовательный взгляд Олега. Этот взгляд говорил: "Надеюсь, ты не будешь капризничать при новичке?" – Ну… хорошо, – сказал Серёжа. – Ладно. Я займусь.

Олег удалился в кают-компанию. Это была комнатка, где стоял знаменитый диван и хранилось в самодельном шкафу из оргстекла голубое с красными звездами и золотыми клинками знамя "Эспады".

– Начнем, – сказал Серёжа, старательно вспоминая, что говорил и как себя вел в таких случаях Олег.

Митя послушно кивнул.

Серёжа достал из пирамиды рапиру.

– Возьми… Нет, не так. Ты видел когда-нибудь старинный пистолет с прямой ручкой?

– На картинке, – шепотом сказал Митя.

– Ну вот. Рапиру держат примерно так же, как этот пистолет. Указательный палец здесь, у щитка. Этот щиток называется гарда. На этом пальце вся тяжесть рукоятки. Ты его согни, будто он на спусковом крючке. А большой палец – сверху, как на курке, вот так. А остальными пальцами слегка придерживай… Нет, ты не стискивай. Пальцы должны играть на рукояти, как на флейте.

Митины пальцы, тонкие, холодные от волнения, послушно сгибались и разгибались. Серёжа, совсем как Олег, продолжал:

– Есть такой фильм – "Скарамуш". Из эпохи французской революции. Фильм так себе, но фехтование в нем поставлено отлично. Ну так вот, там учитель фехтования говорит главному герою: "Шпагу надо держать, как птицу. Если сильно сожмешь – задушишь, если слабо станешь держать – улетит". Понимаешь, противник выбьет…