Мальчик со шпагой - Страница 97

Серёжа спешил домой: с дядей Витей они договорились посидеть над переводом американской статьи о раскопках в Боливии. Как утешить Димку, Серёжа не знал. Хлопнул его по плечу, сказал торопливо:

– Да ладно, не горюй. У тебя все впереди.

И пошел было к лестнице.

– Серёжа!.. – окликнул Димка. Окликнул так, что стало ясно: скажет что-то серьезное.

Серёжа вернулся. Димка в упор смотрел распахнутыми глазами.

– Давай соберем наших, – попросил он. Негромко так, серьезно и с напором.

У Серёжи даже холодок по спине прошел.

– Зачем? – так же негромко спросил он.

– Ну мы же все равно отряд. Соберемся и пойдем на парад сами. Со знаменем. Юнармейцы собираются, секция картингов тоже, а нам разве нельзя?

Словно эхо марш-атаки отозвалось в Серёже. Он даже зажмурился на миг. В блеске клинков и горнов представился ему строй "Эспады"… Но разве это возможно?

– Разве всех созовешь? – сказал он.

– Барабанщики – все.

– Барабанщики само собой. А другие?

– Генкина группа всегда наготове.

– А остальные? Одного в школе не пустят, другой сам не захочет. Или еще что-нибудь… И кто нам разрешит?

– А кто запретит? – упрямо сказал Димка. – Можно всех созвать. Цепочка-то еще действует.

– Сходим на парад, а потом что? – спросил Серёжа.

– Потом… потом что-нибудь.

Димка, конечно, и сам не знал, что будет потом. Но, кажется, был уверен, что обязательно будет. И обязательно хорошее. Словно стоит выйти на площадь отряду с шеренгой барабанщиков впереди, и отряд после этого останется навсегда.

В Димкиных словах, в Димкиной уверенности было что-то от старой "Эспады", от прежней жизни – веселой, боевой, несдающейся.

"А вдруг…" – подумал Серёжа. Эхо барабанного марша гудело в нем ровно и неутомимо.

– Я подумаю, – сказал он. – Я узнаю… Это, наверно, в райкоме комсомола надо спросить. Где собираться, во сколько начало и вообще… всякие подробности… А соберем?

– Конечно! – весело откликнулся Димка. – Ты узнай, только сегодня же.

"Опять получается, что я главный командир", – подумал Серёжа. Но не было времени для колебаний. Главное – делать дело. Он помчался домой с мыслями про общий сбор и был уверен, что все пойдет хорошо. Тревожили только мелочи: у всех ли в порядке форма, хватит ли клинков хотя бы для командирской группы и где взять новое древко для флага.

На полпути Серёжа сообразил: не надо терять время и лучше сразу же зайти в райком. Это недалеко, он был там один раз с Олегом.

В райкоме кипела предпраздничная жизнь. Бегали по коридору члены пионерского штаба в голубой форме с белыми портупеями. Высокий худой парень кнопками прикалывал к стене объявление о генеральной репетиции парада. Кнопки не лезли в штукатурку, и парень чертыхался. Серёжа не решился спросить у него, кто занимается парадом. Он спросил об этом у веселой девушки в пионерском галстуке, которая тащила по коридору охапку золотистых фанфар. Они были похожи на громадный солнечный букет.

Девушка толково ответила, что парадом занимаются абсолютно все, но вопросы решает один человек – секретарь по школам Лена Ковалева. Она сейчас в горкоме и придет к четырем часам.

К четырем так четырем! Серёжа теперь уже совсем поверил, что все будет замечательно. Здесь свои люди, они и поймут и помогут. Конечно, помогут!

Он поспешил домой. До четырех оставалось еще полтора часа. Дядя Витя сидел с журналом на диване и прихлебывал чай. Он укоризненно глянул поверх журнала на Серёжу.

– Дорогой коллега, вы заставляете себя ждать. Точность – не только вежливость королей. Это еще и свойство людей науки. Рассеянные профессора существуют лишь в юмористических романах.

– Я знаю, дядя Витя, – торопливо сказал Серёжа. – Но я в райком забегал. Надо один вопрос решить.

Глаза у дядя Вити стали слегка настороженными. Он мягко поставил на подоконник стакан.

– А что у тебя за дела в райкоме?

– Да насчет пионерского парада. Мы хотим, чтобы "Эспада" на парад вышла. Все равно со школьными колоннами не все идут.

Дядя Витя шевельнул бровями и быстро спросил:

– А зачем? Это что, ваше школьное начальство решило?

– Ну почему начальство? Мы сами хотим.

Дядя Витя отложил журнал. Поднялся. Глядя мимо Серёжи, прошелся из угла в угол.

– А я думал, ты успокоился. Последние три недели все было так хорошо… Не понимаю, зачем тебе это нужно? – сухо спросил он.

– А что? – растерянно отозвался Серёжа. – Разве нельзя? Что плохого?

– А что хорошего? – с неожиданным раздражением сказал Дядя Витя. – Пойми наконец, я же за тебя боюсь. Все опять начнется сначала.

– Что начнется?

– Нервы! Скандалы! Су-е-та!

Серёжа поймал себя на том, что моргает, как обиженный первоклассник.

– Какие скандалы? – тихо спросил он. – Отчего? Оттого, что мы пойдем на праздник?

– От всего! – отчеканил дядя Витя. – У тебя опять начнется война. Ты опять противопоставишь себя всем.

– Кому?

– Школе. Соседям. Ребятам. Всем на свете. И вообще… Я понимаю, если бы отряд ваш существовал, тогда еще другое дело: ты капитан, ты был бы обязан. Долг, флаг, честь и так далее. Но сейчас-то зачем? Ведь это же гальванизация трупа!

– Что? – не понял Серёжа.

– Гальванизация трупа. Иногда к трупу подключают электроток, с целью научного эксперимента. Некоторые мышцы начинают дергаться. Но это на несколько минут. Никаким током труп не оживить. И как он ни дергайся – все равно мертв. Вот так же и ваш отряд…

– Не надо так об отряде… – хмуро сказал Серёжа. – Вы ничего о нем не знаете.

Дядя Витя на секунду зажмурился, потер пальцами лоб.