Мальчик со шпагой - Страница 99

– Рюкзак – это чушь, – наставительно сказал дядя Витя. – Мы не в джунгли едем. Истинная романтика не в рюкзаках, штормовках и патронташах, а в поисках и творческой работе мысли.

Серёжа обиделся за отца. За его штормовку, болотные сапоги и рюкзак. Дядя Витя понял.

– Я не говорю об охотниках, геологах и прочих лесных людях. Там рюкзаки – не атрибутика, а необходимость.

"То-то же", – подумал Серёжа.

Ожидание путешествия – это уже радость. Сборы – тем более.

Серёжа взялся укладывать в чемодан дорожное имущество.

Конверты и бумага – всем надо будет написать. Общая тетрадь для дневника. Фонарик: ночи на юге темные даже летом. Нож – папа отдал свой, заслуженный. Шорты, рубашки, новенькие кеды – пружинистые и легкие. Джинсовый костюм – тетя Галя вчера подарила, специально для путешествия. Отличный костюм с "молниями", кожаными нашивками и петлями для широкого ремня. Может, прямо сейчас и надеть? Нет, жара на улице.

Серёжа подошел к окну. Май едва перевалил за середину, а солнце – как в июле. Успевшие загореть малыши гоняют на зеленом пустыре мяч. Горластая Дзыкина орет на них, оберегая свою клумбу. Вырвала из земли стебель прошлогоднего репейника, кинулась за ребятишками.

"А холера с тобой, – подумал Серёжа. – Все равно не перевоспитаешь".

Как подумаешь о Севастополе, так от радостного нетерпения начинает прыгать сердце.

Дядя Витя заглянул в комнату:

– Нам пора, коллега.

И они отправились за билетами, в кассу предварительной продажи.

Был воскресный день, да еще такое тепло. Улицы напоминали праздник. А может быть, просто настроение было праздничное у Серёжи. Он готов был шагать до касс пешком, через весь город. Идти по нагретому асфальту, нырять в тень тополей, улыбаться навстречу веселым людям, останавливаться у автоматов с шипучей газировкой, разглядывать в зеркальных витринах магазинные товары, а заодно – и свое отражение.

Но прошли всего два квартала. Дядя Витя сказал, что время дороже денег, и пришлось дождаться троллейбуса.

В троллейбусе было просторно: видно, не многим хотелось в такой день трястись на колесах. Дядя Витя устроился у открытого окна и развернул польский журнал. Там была статья о кладах, найденных на юге Франции.

– Какая досада, – сказал он. – С польским языком у меня не очень. А пока у нас эту статью опубликуют, три года пройдет.

Серёжа вежливо помолчал в ответ.

Он сидел рядом с дядей. Витей и представлял, что троллейбус – это самолет на взлетной дорожке. Сейчас он наберет скорость, и у него вырастут крылья. Троллейбус по наклонной линии взмоет в воздух и, накренившись, пойдет описывать круг над городом.

Вот удивятся люди! Вон те две тетки с большими сумками, наверно, перепугаются и закричат, что это хулиганство. А ребята обрадуются. Вон тот маленький мальчишка (наверно, третьеклассник) с глазами, похожими на черные большие ягоды, обязательно обрадуется. И его белобрысая сестренка тоже. Но троллейбус не взлетал, пассажиры не удивлялись и не радовались, вели себя спокойно. Только светлоголовой девчонке не сиделось. Она локтем толкнула брата. Громким шепотом спросила:

– Саша, ты билеты купил?

– Конечно. Ты же видела.

– Ты один купил.

– А сколько надо?

– Мне тоже надо…

– Тебе же шесть лет.

– Ну и что? Мне послезавтра семь будет.

– Послезавтра и куплю.

– Ну, Сашка… Жалко?

– Вот не хватит денег на кино, будешь знать…

– А у меня пять копеек есть.

Она разжала пальцы и показала пятак.

– До чего упрямая, – сказал Сашка и взял деньги.

Троллейбус покачивало, и мальчик пошел к передней кассе, хватаясь за спинки сидений. У самой кассы грузно сидели на скамье для инвалидов и детей две женщины. У одной из них сумка стояла в проходе. Мальчик зацепил брюками большой блестящий замок на сумке.

– Ходют тут! – довольно громко заявила тетя. – Не сидится им… Сперва билеты брать неохота, а как увидют контролера, поскорее бегут…

Мальчик ничего не сказал. Оторвал билет и шагнул обратно. Сумка металлическим языком опять зацепилась за его штанину.

– Ты что, ослеп совсем! – заголосила тетя.

Серёжа видел только ее затылок, укрытый косынкой, и мясистую белую щеку. Но уже знал точно, что она похожа на Дзыкину. Такие все чем-то похожи друг на друга. Мальчик дернул ногой, сумка отцепилась и закачалась.

– Не ставили бы в проходе, – спокойно сказал мальчик и пошел к сестренке.

– Ишшо учить будет! "Не ставили б"! На башку тебе ставить? Ишшо в школе учиться, пионер, наверно! Билет-то оторвал без денег!

Глаза-ягоды у мальчишки сделались большими, а худенькое треугольное лицо побледнело. Он остановился и сказал все еще спокойно:

– Как это без денег? Не слышали, что ли, как звякнуло?

– Звякнуло! Всякая железяка звякать может! Где твои деньги? Ну, где?

– В кассе, – сказал мальчик.

– В кассе? – Она вытянула шею, заглянула под прозрачную крышку кассового ящика и обрадованно подскочила: – Где? Смотрите, где?

– Все они такие, – включилась соседка. – Их воспитывают, а им хоть бы что…

Тетушка вдруг ловко извернулась и ухватила мальчика за локоть.

– А ну иди сюда! Где твои деньги? Пустая касса-то! В милицию тебя, там разберутся.

"Вот скотина", – болезненно подумал Серёжа.

Дядя Витя мельком глянул на зашумевших пассажиров и опять погрузился в статью. Что значила троллейбусная стычка по сравнению с величием мировых культур!

Тетка тащила мальчика к кассе. Тот пытался вырвать локоть и не смог.

– Да ладно, чего привязались к мальцу, – раздались голоса. Но никто не встал.